Неточные совпадения
— Землю, по-моему, — сказал он, — нельзя ни
продавать ни
покупать, потому
что если можно
продавать ее,
то те, у кого есть деньги, скупят ее всю
и тогда будут брать с
тех, у кого нет земли,
что хотят,
за право пользоваться землею. Будут брать деньги
за то, чтобы стоять на земле, — прибавил он, пользуясь аргументом Спенсера.
— Ему это не рука, барину-то, потому он на теплые воды спешит. А для нас, ежели
купить ее, — хорошо будет. К
тому я
и веду,
что продавать не надобно —
и так по четыре рубля в год
за десятину на круг дадут. Земля-то клином в ихнюю угоду врезалась, им выйти-то
и некуда. Беспременно по четыре рубля дадут, ежели не побольше.
Иван Миронов торговал
тем,
что покупал на дровяных складах одну сажень дров, развозил ее по городу
и выкладывал так,
что из сажени выходило 5 четверок, которые он
продавал за ту же цену, какую стоила четверть на дровяном дворе.
Та опять не отвечает, а князь
и ну расписывать, —
что: «Я, говорит, суконную фабрику
покупаю, но у меня денег ни гроша нет, а если
куплю ее,
то я буду миллионер, я, говорит, все переделаю, все старое уничтожу
и выброшу,
и начну яркие сукна делать да азиатам в Нижний
продавать. Из самой гадости, говорит, вытку, да ярко выкрашу,
и все пойдет,
и большие деньги наживу, а теперь мне только двадцать тысяч на задаток
за фабрику нужно». Евгенья Семеновна говорит...
Маланья, не получившая от родителя ни копейки из денег, данных ему Ченцовым,
и даже прибитая отцом, задумала
за все это отомстить Аксинье
и барину, ради
чего она набрала целое лукошко красной морошки
и отправилась
продавать ее в Синьково,
и так как Екатерина Петровна, мелочно-скупая, подобно покойному Петру Григорьичу, в хозяйстве, имела обыкновение сама
покупать у приходящих крестьянок ягоды,
то Маланья, вероятно, слышавшая об этом, смело
и нагло вошла в девичью
и потребовала, чтобы к ней вызвали барыню.
Восмибратов. Да так же-с. Я их
купил у вас;
за что, значит, хочу,
за то и продаю.
И помимо неаккуратности в художестве, все они сами расслабевши, все друг пред другом величаются, а другого чтоб унизить ни во
что вменяют; или еще
того хуже, шайками совокупясь, сообща хитрейшие обманы делают, собираются по трактирам
и тут вино пьют
и свое художество хвалят с кичливою надменностию, а другого рукомесло богохульно называют «адописным», а вокруг их всегда как воробьи
за совами старьевщики,
что разную иконописную старину из рук в руки перепущают, меняют, подменивают, подделывают доски, в трубах коптят, утлизну в них делают
и червоточину; из меди разные створы по старому чеканному образцу отливают; амаль в ветхозаветном роде наводят;
купели из тазов куют
и на них старинные щипаные орлы, какие
за Грозного времена были, выставляют
и продают неопытным верителям
за настоящую грозновскую
купель, хотя
тех купелей не счесть сколько по Руси ходит,
и все это обман
и ложь бессовестные.
Неизвестный. А
то руки, видишь ты, у него не поднимутся! Ох вы, горечь! Я
и не таких, как ты,
покупал. Любо с вами дело делать. Вашему брату ничего заветного нет, все
продаст! Ведь ты, знаешь ли, ты мне
за три тысячи полтораста тысяч
продал! Теперь с нас по этому документу немного взыщут. А пойдет следствие о подлоге, так опять-таки нам выгода
та,
что дело затянется, в Сибирь-то пойдешь все-таки ты, а не мы. Ты хоть уж покути на эти деньги-то, чтоб не даром отвечать. (Хочет уйти.)
— Много, братик, болтают, — обереги бог всякого человека, — доподлинно я не знаю:
за что купил,
за то те и продаю.
—
Что это вы, Марко Данилыч? — усмехнулся Чубалов. — По копейке
за книгу, да еще
и помене
того жалуете! Нет, сударь, ежели теперича на подвертку свечей их
продать аль охотникам на ружейны патроны, так
и тут больше пользы получишь. Дешевле пареной репы
купить желаете!.. Ведь тоже какие ни на есть книги… Тоже бумага, печать, переплет… Помилуйте!..
Был вчера у немцев, но у них не
то,
что у русских: к веревкам хотя
и приценивались, но,
покупая, требовали непременного свидетельства в
том,
что на них вешались, вследствие
чего торговал плохо. Только
и торговли было,
что продал за целковый аршин какому-то сапожнику, да
и тот купил эту веревку не для игры, а чтобы учить своих учеников уму-разуму.